АНАТОЛИЙ (АДОЛЬФ) БАРТОЛОМЕЙ - ВЗГЛЯД КОЛЛЕГИ И ДРУГА С НАЧАЛА 60-х

С Анатолием Александровичем мы знакомы с февраля 1960 года, когда он приехал в Свердловск стажироваться по дисциплине основания и фундаменты в Уральский политехнический институт - УПИ. Перед этим он окончил Пермский горный институт по специальности «Промышленное и гражданское строительство» и был оставлен для преподавательской работы, но уже во вновь образованном Пермском политехническом институте - ППИ. Я же окончил УПИ за полгода до этого и уже работал ассистентом кафедры оснований и фундаментов.

За 2-3 месяца пребывания в УПИ от меня он научился вести лабораторные занятии, но кроме того, часто помимо меня, вникал во все кафедральные дисциплины - слушал лекции (и даже читал пробные), изучал, как ведется курсовое и дипломное проектирование, как ведутся работы по лини СНО - студенческого научного общества.

С тех пор мы подружились, и наша дальнейшая, почти 45-летняя жизнь пошла почти параллельно, но особенно не пересекаясь - у нас нет совместных публикаций, научных работ, аспирантов и др. Но мы всегда помогали друг другу в трудные минуты. Много раз он был у меня дома, знаком с моей женой - она до сих пор часто вспоминает его и ставит мне в пример.

Скоро выяснилось, что он немец (хотя он не похож на «стандартного» немца, да и языком, кажется, так и не овладел!), а имя Анатолий взял (или ему дали) при записи в журнале в 1-м классе, а это был 1941 год - начало Отечественной войны; с именем Адольф, вероятно, учиться было нельзя (правда, в метриках, а потом и в паспорте осталось прежнее - Адольф Александрович). Окончание вуза в 1960 г., вероятно, было связано с 1955 годом, когда в СССР приезжал канцлер ФРГ Аденауэр, и многие немцы (включая пленных) были частично реабилитированы, а сам Анатолий-Адольф мог в этом году поступить в вуз (ранее он окончил техникум и даже поработал электриком). А Пермь тогда, до 1957 года, еще носила имя Молотов.

В наших отношениях он сразу стал лидером, первым номером - лидерство черта его характера, которая везде продолжилась и далее. Да еще и разница в возрасте в 3 года, конечно, тогда ощущалось. Мы вместе проводили много времени, часто ездили в гости друг к другу. Молодые, еще неженатые, «бродили мы по городу …» (а потом и по разным городам), «фонтаны били голубые …», «какие женщины на нас кидали взоры …» (точнее - мы на них!). Думали, как может сложиться наша дальнейшая жизнь, «не пора ли нам жениться …» (кстати, оба мы женились позднее, причем почти одновременно - на студентках 3-4 курсов!), удастся ли нам «выучиться на доцента» и проч., проч. Как выглядела еще сохранившаяся тогда старая классическая («старорежимная»!) профессура в УПИ и ППИ - даже доцентство казалось совершенно недостижимым. Кстати, его имя Анатолий, не Адольф, во мне и в моей жене осталось навсегда.

Он почему-то сразу же взял курс на Москву. На мои сомнения - «Может, здесь будем происходить», отвечал: «Нет, только в Москву!»; и в шутку - «Там не таких выучивали!». Да и направление на сваи, которое он взял, казалось мне неперспективным - тогда уже было известно более 100 типов свай, там уже столько наработано! Нет: «Только Москва, и только сваи!»

В Москве он попал в МИСИ, в круг знаменитого Николая Александровича Цытовича, одного из основателей нашей науки, автора наиболее авторитетных и почитаемых до сих пор книг и учебников по механике грунтов, основаниям и фундаментам, члена-корреспондента Академии наук СССР. Действительно, в Перми (и наездами в Москве) он стал заниматься именно сваями, причем только в виде лент. А сам Н.А. Цытович однажды даже приезжал в Пермь с лекциями, и это широко освещалось в печати.

Лидерство Бартоломея в полной мере проявилось и в работе в ППИ - по основной деятельности преподавателя вуза он быстро стал деканом, заместителем директора института по научной работе (тогда в вузах еще не было ректоров), а с 1982 года - ректором, сменив на этом посту знаменитого Михаила Николаевича Дедюкина - основателя Пермского политеха.

По научной же линии он проявил колоссальную работоспособность, продуктивность и инициативу. Организовал широчайшие эксперименты по оценке несущей способности свай, разработке новых методов их расчетов. Как он говорил, ему пришлось серьезно доучивать математику, планирование эксперимента, статистику, привлекать к этой работе «светлые умы».

Благоприятствовало ему активное массовое строительство в те годы, широкое применение свай в Перми, да и во всей стране. И даже сравнительно узкое направление на ленточные сваи стало едва ли не основным в свайном фундаментостроении.

Скоро он стал известным не только в Перми и Москве, СССР в целом, но и за рубежом. Его стали включать в комитеты союзного (потом российского) и международного общества по свайному направлению, даже возглавил один из его Комитетов.

Важнейшим его достижением считаю, кроме почти 20-летней работы ректором вуза, избрание членом-корреспондентом Академии Наук СССР (позднее РАН) по направлению «строительство» - такого давно не было! Даже его учитель Н.А. Цытович был членом-корреспондентом АН СССР, но не по строительству, а по географии (по направлению изучения вечномерзлых грунтов). Действительным же членом АН СССР и РАН стал только близкий по направлению деятельности (инженерная геология, позднее геоэкология) свердловчанин по рождению Виктор Иванович Осипов, продолжатель дела знаменитого академика из Московского госуниверситета Евгения Михайловича Сергеева.

Вторым, не менее, а даже более важным его достижением считаю организацию совета по защите докторских и кандидатских диссертаций в ППИ (потом институт стал называться ПГТУ, еще позднее - ПНИПУ). Чтобы создать такой совет, нужно было сделать немыслимое - свести воедино имеющихся на Урале специалистов в области фундаментостроения и уникальных специалистов в области теории прочности деталей машин. Таких было много в ППИ и в Перми: можно вспомнить уникальных ученых - Александра Александровича Поздеева, Габдуллу Касимовича Ибраева, Виктора Александровича Гладковского, Юрия Викторовича Соколкина, Германа Леонидовича Колмогорова, Петра Валентиновича Трусова, Валерия Павловича Матвиенко, Николая Алексеевича Шевелева и еще многих, многих других. Разумеется, для пользы дела А.А. Бартоломею нужно было использовать, кроме убеждений и уговоров, еще и административный (ректорский) ресурс. Так вот, по его протекции (следует оценить дружбу с 1960 года!) в 1980 году, будучи еще кандидатом наук (а доктором я стал только в 1991 г.), я был включен в совет, в котором работал почти 30 лет - до 2009 года.

Важность результатов работы этого совета невозможно переоценить. Только формально: под руководством А.А. Бартоломея кандидатами наук стали 41, а докторами - 15 человек (!). За время работы был только один «сбой» - повторная защита здесь же в ППИ одного кандидата наук А.П. Ткалича из Одессы, еще один соискатель кандидатской степени в середине 80-х годов сам снял работу после успешной защиты, но до ее рассмотрения в ВАКе.

Если кандидат наук это что-то более или менее привычное, то новый доктор наук - это чаще всего центр новой школы в соответствующей области наук. Совет охватывал «своим крылом» почти весь бывший СССР - от востока страны (А.П. Криворотов, А.И. Полищук, В.М. Чикишев, Г.Б. Кульчицкий) до запада (уфимцы И.Б. Рыжков, О.Л. Денисов, А.Л. Готман; волгоградец А.Н. Богомолов, ленинградец–петербуржец И.И. Сахаров, екатеринбуржец Ю.И. Яровой). По многим докторским диссертациям, не говоря уже о кандидатских, я был официальным оппонентом. Но докторов наук из Перми было подготовлено сравнительно немного - это Игорь Михайлович Омельчак, Андрей Будимирович Пономарев и сын Анатолия Александровича Леонид Адольфович. Внук же Анатолия Александровича, Игорь Леонидович стал кандидатом наук по нашей же специальности в 2013 году, пройдя защиту в ВолГАСУ - вот она, преемственность поколений! Еще могли бы стать докторами Вадим Григорьевич Офрихтер, Олег Александрович Маковецкий (но не успели) и Борис Семенович Юшков (но, видимо, не планировал). А Маковецкий и Офрихтер сейчас готовятся к защите, но, увы! - в других советах.

Далее подготовка научных кадров стала расширяться. Например, Виктор Михайлович Чикишев (ставший ректором Тюменского ГАСУ) и Александр Николаевич Богомолов (ставший проректором Волгоградского ГАСУ) организовали такие же советы в своих университетах и стали готовить новые научные кадры. Игорь Игоревич Сахаров успешно работает в давно существующем совете СПбГАСУ, а Анатолий Иванович Полищук - в совете ВолГАСУ.

Это ли не достойный результат деятельности нашего Анатолия Александровича! Вполне мог бы быть создан такой же совет еще и в Уфе - из российских городов там больше всего докторов наук - около семи, включая многолетнего члена пермского совета всеми уважаемого уникального ученого, многократного оппонента Бориса Васильевича Гончарова. Или там в Уфе нет лидера? А где уникальный специалист и великолепный организатор науки Альфред Леонидович Готман, где его очаровательная супруга Наталия Залмановна, тоже доктор наук! (кстати, защитившая кандидатскую диссертацию в Перми, а докторскую - в НИИОСПе).

Многие из докторов чрезвычайно интересны, но по-другому. Например, Игорь Борисович Рыжков автор двух уникальных по глубине книг - по зондированию грунтов (по моему мнению - лучшей в мире) и по проблемам методологии научного исследования (ее надо читать!)

Но особого внимания заслуживает среднеазиатское направление, точнее - Казахстан. В разные годы из ряда городов Казахстана в Пермь несколько раз приезжали на защиту соискатели кандидатских степеней. Каждый раз это было красивое зрелище с национальным колоритом - привозили жен, свои халаты, пиалы и посуду, сами по-своему готовили чай, ароматную пищу.

Но новым началом казахстанской геотехники можно считать 1996 год, когда в Караганде при политехническом институте состоялась защита докторской диссертации 40-летнего тогда Аскара Жагпаровича Жусупбекова, уроженца города Темиртау, ранее защитившего кандидатскую диссертацию еще в Ленинграде, в тогдашнем ЛИСИ, ныне СПбГАСУ. Совета, который мог бы принять на защиту работу по геотехнике, в Казахстане не было. Поэтому защита была организована в существовавшем в Карагандинском политехе совете по маркшейдерии, но с введением в его состав четырех специалистов -докторов наук нужного профиля из России. Такими специалистами были признаны А.А. Бартоломей, В.Н. Бронин (СПбГАСУ), С.Б. Ухов (МГСУ) и я. Поэтому А.Ж. Жусупбеков стал доктором наук по двум специальностям - маркшейдерии и основаниям и фундаментам.

Но это только начало! Аскар Жагпарович, также, как и А.А. Бартоломей, проявил свои блестящие лидерские качества как по преподавательской, так и по научной линиям. Сначала в Темиртау, затем в Астане (когда она стала столицей Казахстана) в ЕНУ - Евразийском национальном университете им. Л.Н. Гумилева - был организован совет по защите докторских и кандидатских диссертаций по специальности «Основания и фундаменты, подземные сооружения».

Также как и ранее, специалистов - докторов наук по этой специальности, кроме самого А.Ж. Жусупбекова, в городе не было, поэтому в совет ввели трех близких по профилю докторов, а необходимых для кворума еще 4-5 докторов пригласили также из России. В числе таких приглашенных в разные годы кроме меня были упомянутые А.И. Полищук, А.Л. Готман, доктор наук из Минска Дмитрий Юрьевич Соболевский и еще (наездами) 2-3 доктора из Оренбурга, Челябинска и Усть-Каменогорска. О двух представителей Казахстана в совете хочу особо отметить русского Анатолия Васильевича Филатова и болгарина Бориса Русковича Ичева. Они оба в 70-е годы, будучи комсомольцами, приехали в Темиртау на строительство Казмета - Казахстанского металлургического комбината. Вместе с ними там же работал, тоже комсомолец, Нурсултан Абишевич Назарбаев. И, надо же! Они не потерялись - оба стали известнейшими специалистами, докторами наук, а Н.А. Назарбаев - президентом Казахстана! Он всегда помнил о них - в 2010 году, когда Н.А. Назарбаеву исполнилось 70 лет, приветствовал своих друзей комсомольской юности в Астане.
За 15 лет в ЕНУ было подготовлено 11 докторов наук (включая гражданина России - таджика по рождению, теперь профессора СПбГАСУ Рустама Алимджановича Усманова) и около 40-ти кандидатов.

Об уровне и авторитете совета можно судить по тому, что нем прошли защиты диссертаций нескольких иностранцев - из Камбоджи, Турции, даже из Японии - это Йошинори Тамазава, он уже был знаменит как геотехник, вел работы в Камбодже на храме Ангкор (Angkor Thom) по линии ЮНЕСКО (позвольте отметить своё участие как официального оппонента в его защите).

Со временем, когда в Астане образовалась «критическая масса» своих докторов, только я сохранил участие в совете на все 15 лет, приезжая в Казахстан до 2-3 раз в год на защиту или для оппонирования очередного соискателя научной степени.

Таким образом, А.Ж. Жусупбеков, ставший доктором наук (как отмечалось, - не без участия А.А. Бартоломея), превратился в признанного лидера нашей науки в Казахстане, создал Казахстанскую геотехническую ассоциацию, активно сотрудничает и с российской наукой.

Свои лидерские качества Аскар Жагпарович проявил и в ISSMGE - Международном обществе по механике грунтов, геотехнике и фундаментостроению. Несколько лет назад он был избран заместителем директора ISSMGE по всей Азии - это выдающееся и пока единственное достижение ученых нашего профиля из всех стран бывшего СССР.

Заканчивая обзор деятельности Анатолия Александровича, не хотелось бы произносить банальность - «Человека нет, но дело его живет!». Но это абсолютно соответствует действительности. Имя его живет в названии одной из пермских улиц, есть Фонд Бартоломея, Мемориал Бартоломея... А дело живет в его учениках и последователях, друзьях, которые помнят его с благодарностью. В том числе, я и моя жена Нина Евгеньевна.

Но всех волнует вопрос, сохранится ли (точнее - восстановится ли прежняя) привлекательность для молодежи науки в целом - по престижности, уровню зарплат. Кстати, Казахстан перешел на новую, одноступенчатую систему аттестации научных кадров - вместо двухступенчатой («кандидат - доктор»), закрыв прежний совет и создав новый - в нем стали аттестовать только докторов наук - докторов философии (степень PhD или Ph.D - Philosophiæ Doctor - она имеет отношение к науке философии только в историческом аспекте), пока приравняв их статус (и уровень зарплат) бывшему кандидату наук с перспективой роста на основании периодической аттестации (но пусть об этом лучше расскажет сам Аскар Жагпарович).

Пока эта система критикуется и проверяется, но в ней есть и нечто новое. Перед молодым, например, 30-летним (а не 50-60-летним, как ранее) человеком, уже ставшим доктором наук, пусть даже философии, открываются широчайшие перспективы и неограниченные по возрасту возможности роста, если, конечно, он продолжит активную работу в науке.

Консервативность прежней системы была достаточно очевидной - уровень зарплат (например, доцента в 320 руб.) обеспечивал ему безбедное существование и не требовал постоянного повышения своего уровня. Известно, что только один из 10-ти кандидатов наук становился доктором к уже упомянутым 50-60-ти и даже более годам - сложность и даже рискованность получения этой степени была общеизвестной.

Видимо не случайно губернатор Пермского края Виктор Федорович Басаргин (кстати, уроженец города Асбеста Свердловской области) первым в России ввел систему поощрения и стимулирования научной деятельности докторов наук, если они активно готовят научные кадры и создают знáчимую научную продукцию. К счастью, эта система стала распространяться и на другие регионы. И в этом можно видеть озабоченность руководства страны и регионов современным, пока далеко не эффективным общим состоянием науки и высшего образования.

  

Доктор техн. наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, "УралНИИпроект" РААСН

В.В. Лушников

2014 год